Неуч, бедолага и просто плохой мальчик

Шалопай, заводила плохой компании, злостный прогульщик, а учился так плохо, что был с позором выгнан из школы – такое мнение сложилось о Владимире Маяковском. Но оно ошибочное. «Отец говорил, – вспоминала старшая сестра Людмила, – что, кроме образования и здоровья, он не оставит нам никакого наследства». Несмотря на крайнюю нужду, все дети Маяковских получили образование. Обучение Владимира сперва было домашним: «учила мама и всякоюродные сестры», а в 1902 году он держал экзамены в старший приготовительный класс Кутаисской классической гимназии.

Преподаватель Платон Цулукидзе, который проверял Володю перед поступлением, писал: «Читал он довольно бегло. Стихи и басни декламировал с замечательным чувством и интонацией. Прочитанный маленький рассказ пересказал хорошо. При разборе предложений часто ошибался, но, задумавшись, свою ошибку поправлял. Не было ни одного не обдуманного ответа. Молитвы знал, но в длинных молитвах ошибался. Диктант писал торопливо. Ошибок грубых не было, но кое-какие были. По арифметике в устном счете был тверд. В нумерации чисел с нулями в середине ошибался, но, сосредоточив внимание, скоро поправлял ошибки».

Любознательность, острый ум и любовь к чтению помогали Володе быть «в пятерках». Уже в детстве будущий поэт мог поставить в тупик любого учителя своими вопросами, например, законоучитель приготовительных классов Шавладзе вспоминал: «Владимир задал мне вопрос: “Скажите, батюшка, если змея после проклятия начала ползти на животе, то как она ходила до проклятия?” Все дети засмеялись, а я не знал, как ответить».

Друзья отзывались о нем, как о надежном товарище, прирожденном лидере. Он вовсе не был хулиганом, хотя и озорничал, но куда уж без этого. В 1905 году в Кутаисе начались революционные волнения. Маяковский увлекся нелегальной литературой, в третьем классе гимназии стал получать плохие оценки – не до учебы: штудировал революционные статьи и книги, посещал лекции пропагандистов, принимал участие в демонстрациях. Для дальнейшего обучения пришлось выдержать переэкзаменовку по латинскому языку, Маяковский затем писал: «Перешел в четвертый только потому, что мне расшибли голову камнем (на Рионе подрался), – на переэкзаменовках пожалели». Летом 1906 года по прошению матери Маяковский выбыл из Кутаисской гимназии – семья отправилась в Москву, где будущий поэт с помощью друзей поступил Пятую московскую гимназию. Однако хороших оценок уже не было: «Единицы, слабо разноображиваемые двойками. Под партой “Анти-Дюринг”». Учеба шла плохо – главной причиной неуспеваемости был, конечно, его возросший интерес к общественно-политическим вопросам. В те годы Володя читал необычайно много и интенсивно. С книгами не расставался даже во время еды: рассеянно тыкал вилкой по тарелке, – поэтому не любил костлявой рыбы.

В конце 1907 года – начале 1908 Маяковский присоединился к социал-демократической партии, и попросил у матери Александры Алексеевны: «Меня могут каждый день арестовать, поэтому я прошу скорей взять мои документы из гимназии, так как будет хуже, если меня арестуют и исключат из гимназии без права поступления в какие-либо учебные заведения». Она согласилась с сыном, сославшись директору гимназии на болезнь и отсутствие средств для продолжения учения. К формальному образованию Маяковский вернулся в 1910 году: «Прервал партийную работу. Сел учиться». Около четырех месяцев он посещал студию художника Сергея Жуковского, после поступил в студию художника Петра Келина. В итоге Маяковский, по его собственным словам: «Сидел на “голове” год. Поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества: единственное место, куда приняли без свидетельства о благонадежности. Работал хорошо».